Юрий Леж - Искажение[СИ, роман в двух книгах]

Теперь приходилось удвоить бдительность, не очень-то надеясь на аппаратуру, потому как танковый шум, горячие двигатели, сотрясение почвы под гусеницами гигантов, а потом еще и стрельба боевыми снарядами сильно искажали показания приборов. Николай приник к экрану контрольных камер, транслирующих изображение местности вокруг "секрета". Четыре камеры охватывали передний сектор наблюдения, градусов на двести, а еще две на всякий случай глядели назад, на полигон. Посматривая в первую очередь на увлекательные и зрелищные действия танкистов, рядовой Кудряшов, тем не менее, не забывал шарить глазами и по пустынному, мертвенно-неподвижному пейзажу, передаваемому с остальных камер, и не обращал внимания на тревожные сигналы инфракрасных датчиков, датчиков объема и движения. Ну, нельзя им было верить во время стрельб.

Танковую атаку со стороны, да еще и с боевыми стрельбами, когда от далекого, источенного ветром и песком валуна отлетали ясно видимые глазом камеры мелкие крошки разбитого камня, Кудряшов видел впервые. Конечно, в учебке их возили на полигон, и даже не раз и не два "обкатывали" танками, приучая бойцов не бояться грозных машин, но тогда Николай думал только об одном: как бы не обосраться и не потерять лицо в глазах товарищей и командиров. Сейчас же он наблюдал за стремительными, изящными пируэтами многотонных машин на песке, на вырывающиеся из стволов клубы раскаленных газов, на яркие огоньки работающих танковых пулеметов со стороны. И зрелище было очень внушительное.

Про себя Кудряшов подумал, что никогда в жизни не хотел бы попасть под такую атаку, даже будь рядом с ним все его друзья-товарищи по взводу, командиры по роте и батальону. Но зато теперь будет, что рассказать своим школьным и дворовым приятелям, большинство из которых просвистели мимо мотопехоты из-за роста и веса. Теперь Николай не жалел, что всегда был самым мелким в классе, пусть и сильным, жилистым, выносливым. Что ж тут поделать, у них, Кудряшовых, вся порода такая: и отец, и дед, и даже по материнской линии мужчины все маленькие, но — не слабаки.

Окончательно Николая отвлекли от положенного наблюдения пустынного пейзажа за пределами полигона завораживающие пуски ракет прямо с брони танков, и он просто прозевал тот момент, когда из старого, заброшенного мазара появились две фигуры. А когда обратил на них внимание, то оказалось, что они находятся совсем рядом со схороном, но не замечают его. Впрочем, это-то было понятно и объяснимо, но вот совсем необъяснимо было полное молчание всей аппаратуры, даже датчиков движения у склепа. Получалось, что никто к склепу не подходил и внутрь его не входил, но только — как же они оттуда вышли, если не входили?

Разглядывая на экране странно одетых крупного мужчину с наголо обритой головой и худенькую девушку в несуразно широких кожаных штанах, странном картузе с невнятной кокардой над поломанным козырьком, с короткой стрижкой, рядовой Кудряшов вспомнил, что, увлекшись танками, не успел нацепить переговорную гарнитуру, последний писк армейской техники, появившийся во взводе едва ли не одновременно с ним самим: миниатюрный наушник и крошечный направленный микрофон, берущий звуки только на два десятка метров перед бойцом.

Чертыхнувшись на свою рассеянность, Кудряшов первым делом нажал "тревожную кнопку" вызова караулки и, лихорадочно прилаживая гарнитуру под каску, доложил ответившему сержанту Тимохину:

— Тревога! Из склепа появились двое, мужчина и женщина. Кажется, без оружия. Аппаратура ничего не показала до самого их появления…

— Где они сейчас? — переспросил сержант.

— Стоят около схорона, о чем-то говорят, мне тут не слышно, — приободрившись, что всё пока сделал правильно, ответил Николай.

— Думаешь — археологи вернулись на наши головы? — спросил сержант.

Видимо, караульный начальник прилег отдохнуть или просто отошел куда-то, и сержант, замкомвзвода, оставался за старшего в помещении.

— Да не похожи на ученых-то, — засомневался Кудряшов. — Бродяги какие-то по одежде если… может, эти самые — туристы новомодные?

— А чего им тут делать? хотя, все может быть, — согласился сержант. — Давай-ка ты их окликни, мол, стой, кто идет и так далее, только связь с гарнитуры не отключай, что бы здесь, у нас, слышно было.

— Слушаюсь, — отозвался Кудряшов. — Разрешите начинать?

— Начинай, только аккуратно, — попросил сержант.

— Иду…

Рядовой Кудряшов, прихватив из угла штурмгевер и сняв оружие с предохранителя, осторожно приподнял край маскировочного купола и ловко, ужом, выскользнул наружу, тут же подымаясь во весь свой невеликий рост.

— Стой! Стрелять буду!

"Ну, вот, опять вляпался, — пронеслось в голове Кудряшова. — Про "стой, кто идет?" забыл…"

3

От неожиданности появления часового, а еще больше — от его чисто русской речи, Анька вдруг истерично всхохотнула и громко, обращаясь к Паше, с каким-то нарочитым весельем сказала:

— "Стой! Стрелять буду"! "Стою"! "Стреляю"! Помнишь?

Паша, естественно, этот старинный анекдот помнил, но смех Аньки не поддержал, старательно скрываясь за её неширокой, вряд ли пригодной для серьезного укрытия, спиной и пряча сзади, за ремень, свой пистолет. "Хорошо, что часовой лопух и не успел его разглядеть", — подумал Паша. Но Кудряшов в пистолете неизвестного ничего для себя опасного не увидел, тем более, что оружие почти мгновенно исчезло где-то за спиной нарушителя, и теперь Паша дружелюбно демонстрировал пустые ладони.

— Так, хорош ржать, а то и в самом деле выстрелю! — тщедушный часовой грозно взмахнул стволом штурмгевера. — Кто такие? Что вы на полигоне делаете? Тут запретная зона!

— Паша, а что мы и вправду тут делаем?

Паша покачал головой, артистические способности Аньки он всегда ценил, но, кажется, тут она переигрывает, повторяя вопрос часового и изображая из себя блондинку. Кто ж поверит в это, взглянув на её прожаренное пустынным солнцем лицо, грязные, с растрескавшейся кожей руки, да еще и на широченные кожаные штаны и короткую курточку кустарного пошива. И всё это — при условии, что человек сослепу не заметит огромную деревянную кобуру её маузера.

Кудряшов слепым не был, за научников-археологов принять такую экзотическую парочку не мог, а вот в бесшабашные туристы-путешественники они годились полностью, даже быстро спрятанный пистолет только поддерживал эту версию. Ну, не были туристы любителями "помахать шашками", и оружие в большинстве своем просто терпели, как предмет первой необходимости в некоторых диких местах.